14 мая состоялась премьера фильма Пираты Карибского моря 4: На странных берегах на Каннском кинофестивале во Франции.
Фильм "Пираты Карибского моря. На странных берегах" на экранах Каннского фестиваля выглядит чужаком - но каким желанным! Здесь публика смотрит кино, почти засыпая, а тут вдруг ни минуты дремоты - сплошной двух-с-половиной-часовой аттракцион. В предвкушении Канн проснулся рано, и на сеансе в 8.30 утра зал был переполнен.
Посмотрев картину, я могу с большой долей вероятности предсказать реакцию критики и публики на новые приключения Джека Воробья. Зритель поделятся на две части. В первой, я думаю, меньшей, - те, кто ценит в кино то, что я для себя называю "симфоническими фильмами", то есть фильмами, где музыка активно входит в художественную структуру и в ней играет важную, возможно, решающую роль. Причем музыка не "номерная" и ни в коем случае не рок - нет, настоящая, симфоническая, такая, какую и писал для всего сериала о пиратах Карибского моря замечательный американский композитор Ханс Циммер. В новой ленте саундтрек звучит практически непрерывно - два с лишним часа сплошного симфонического развития, с хоровыми фрагментами, со своей музыкальной драматургией. Музыка здесь определяет все: и ритм существования актеров, и движение камеры, и сам жанр фильма.
Он ближе всего тому, что Сергей Эйзенштейн называл "кинооперами", имея в виду свои фильмы "Александр Невский" и "Иван Грозный". Таким качеством отмечены фильмы немногих мировых мастеров: им отмечены, например, картины раннего Никиты Михалкова - "Раба любви", "Неоконченная пьеса…" или "Обломов", К этому разряду режиссеров несомненно принадлежат Феллини, Висконти и Пазолини, и эта особенность принципиально отличает их картины от созданий их не менее великих коллег - Антониони или Бергмана.
Это новое качество "Пиратов…" пришло вместе с новым для тетралогии режиссером - Робом Маршаллом, хореографом по первой профессии, учеником Боба Фоссе, создателем киномюзиклов "Чикаго" и "Девять". Он увидел скрытую в жанре "экшн" хореографию и доказал, что в присутствии музыки этот жанр обретает новые фантастические возможности. В своих интервью он говорил, что Джонни Депп - лучший танцовщик киноэкранов после Фреда Астера.
Мысль парадоксальна, но я ее готов разделить: уже с первых картин сериала Депп нашел для своего Джека Воробья чисто музыкальный способ существования. Он в этой роли почти танцует. Он придумал особый способ двигаться - разбив движение на фазы, как в анимационном кино. Тщательно выстроены движения губ, которые в разговоре забавно ощеривают роскошные фиксы на зубах. Туловище Воробья всегда в непрерывном движении: оно изгибается, отклоняется, качается, изображает вопросительный знак и фиксируется в каждой позе. Осталось синхронизировать все это с музыкой - что и сделал Роб Маршалл. Батальные сцены, поединки на мечах, виртуозно придуманные и выполненные драки - это почти танец. В сцене с Пенелопой Крус Депп незаметнейшим образом переводит поединок в знойное танго. На втором плане часто оказывается какой-нибудь самозабвенно музицирующий гитарист - создает "атмосферу" и тоже задает кадру ритм.
Они действительно нашли друг друга - Роб Маршалл и Джонни Депп. Режиссер довел до логического конца интуитивный замысел актера - и тот развернулся с новым блеском. То, что выполняет Джонни Депп в этой картине, до сих пор было по силам только Тому и Джерри. Музыкальный ритм стал главным источником юмора в фильме - он остроумно оттеняет каждый трюк, окончательно сближая киносказку с анимационной трюковой комедией.
Это уже не продолжение сериала - это принципиально другой фильм. В нем исчезли многие персонажи и появились новые: героиня Пенелопы Крус Анджелика - боевая подруга и боевая противница Джека Воробья, коварная, непредсказуемая и обольстительная; возникли не менее коварные русалки и самая человечная из них - Сирена. Возникли, наконец, чудесные миры, каких не было и быть не могло в предыдущих сериях, которые в сравнении с новой картиной кажутся уныло реалистичными.
Роб Маршалл внес и еще один элемент - 3D, причем он работает с трехмерным изображением с виртуозностью Джеймса Кэмерона в "Аватаре" - до сих пор эталонном примере использования новых кинотехнологий. Более того, он стал своего рода пионером, впервые вынеся 3D-камеры на натуру - в джунгли, к скалам, лианам и водопадам. То есть мы смотрим не нарисованный компьютером, а реальный мир, вполне при этом невероятный и волшебный, вполне подходящий для опасных экспедиций в поисках сказочного Фонтана Юности.
Все это, принципиально новое для популярного сериала, способно воодушевить одних зрителей, но разочаровать других. Тем, для кого музыка - лишь необязательный фон жизни, род кремовой финтифлюшки на бисквитном торте, - беспрерывное симфоническое звучание фильма покажется чрезмерным, утомительным и раздражающим. Кто не умеет смеяться над музыкой Россини - тот не найдет ничего смешного и в самых остроумных фрагментах картины. Фильм предлагает не просто новый сюжет с новыми персонажами, но и новый язык общения со зрителями. Этот язык потребует от зрителей иного художественного опыта и навыков.
Поэтому некоторые особо нервные критики, в основном женского пола, покидали зал на половине фильма - устали. Поэтому вторая половина будущей аудитории картины - возможно, большая половина - уйдет в раздражении. Просто потому, что за последние полвека кино слишком далеко ушло от им же заложенных и развитых музыкальных традиций, и широкая публика уже не умеет считывать с экрана то, что легко считывала еще в середине ХХ века, - отвыкла. Среди современных режиссеров считанные единицы продолжают упорно работать в неподъемном для многих зрителей жанре. Среди них - Роб Маршалл.
Боюсь, что кинокритика, с ее постыдно узкой специализацией, скорее всего картину обольет презрением. И тем еще раз распишется в своей несостоятельности.
Источник: rg.ru автор: Валерий Кичин
|
